Оказывается, здоровые, успешные и обеспеченные люди больше всех остальных рискуют стать жертвами саморазрушительных психологических проблем.
Текст: Данила Маслов
C самого начала стоит сообщить, что саморазрушительные психологические проблемы бывают не только у людей, но и у животных. Например, у серых домовых мышей. Казалось бы, пустячок, а приятно. Ход и развитие угнетенных состояний у грызунов блистательно описал в 1989 году немецкий этолог Иренеус Эйбл-Эйбесфельдт — запомни это имя (даром, что ли, так изощрялись, выдумывая его, родители профессора?). Сейчас мы временно оставим мышей в покое и займемся людьми.
Как это работает?
Сейчас основной теорией развития депрессии считается биохимическая, поэтому остановимся на ней. Тем более что с основными ее положениями не спорят и все прочие теории.
Мы напичканы нервными клетками — нейронами, похожими на пучок петрушки и отвечающими за наши ощущения, за способность мыслить, двигаться, да почти за все, что происходит в нашем организме. Нейроны, кстати, водятся не только в головном мозге, просто там их очень много. Строго говоря, мозг практически из них и состоит. А всего нейронов в нашем теле порядка ста миллиардов. Занимаются нейроны тем, что генерируют и передают друг другу сигналы — электрические заряды, движущиеся вдоль тела нейрона. Однако нейроны не прилегают друг к другу и к другим клеткам вплотную; между ними есть небольшие зазоры, именуемые синаптическими щелями, а соединения называются синапсами. И вот, чтобы сигнал перескочил этот промежуток, ему приходится пользоваться услугами химического такси — нейромедиаторов. Это белковые молекулы, которые переносят импульсы от одного нейрона к другому. Есть несколько групп нейромедиаторов. По мнению биохимиков, в механизме развития депрессии повинно нарушение работы трех из них: серотонина, дофамина и норадреналина. Поэтому медикаментозное лечение заключается обычно в приеме препаратов, налаживающих работу нейротрансмиттеров. И да, лечение обычно действует — после того как врач подберет правильные препараты и нужные дозы. Иногда на антидепрессантах приходится сидеть пожизненно. Иногда достаточно пропить курс один раз, и потом нервная система вспомнит, как нужно правильно работать, и уже будет справляться сама. Зачем все это нужно?
Хорошо, механизм депрессии мы вроде как понимаем. И все-таки повисает в воздухе вопрос: кому и зачем это было надо? Вот кому нужна холера — понятно: холерным вибрионам. От гриппа получают выгоду вирусы гриппа, онкология — раздолье для раковых клеток, и даже отломанная нога вполне пригодится тому, кто эту ногу оторвал и сейчас ест.
Чтобы найти ответ, стоит вспомнить почтенного профессора Иренеуса Эйбл-Эйбесфельдта и его мышей. Именно он впервые описал парадокс мышиной депрессии, который заключается в том, что периодически вполне еще молодой, сильный и здоровый самец вдруг отказывается выполнять свои супружеские обязанности, перестает активно обследовать территорию и проводит время сидя в опилках, вяло питаясь и сутками не проявляя никакой активности.
А кому было нужно генетически запрограммировать в нас вот такую бесполезную саморазрушительную гадость, как депрессия?
Выяснилось, что если взять такого заскучавшего мыша и устроить ему ряд серьезных потрясений (попугать включающейся-выключающейся мощной лампой, заставить побегать по лабиринту со слабыми электроразрядами), то, вернувшись в обычную клетку, парень решительно преобразится. Он будет спариваться с дамами, проявлять любопытство к помещенным в клетку новым предметам и вообще станет хозяином жизни. На какое-то время. После чего опять удалится в опилки, чтобы медитировать там. Но, например, среди мышей, сидящих на жесткой диете, а также обитателей тех клеток, где живут несколько самцов, ведущих бои за доминирование, таких мышиных байронов не наблюдалось.
Именно опыты Эйбл-Эйбесфельдта (а также работы К. Лоренца и Ч. Докинза) позволили этологам выдвинуть версию о том, что депрессия — естественный механизм угасания потребности в жизни у зрелых животных, лишенных необходимости вести борьбу за выживание (ну и у людей в том числе).
Дело в том, что существование — процесс хлопотный. Это же нужно постоянно дышать, кроветворить, пищеварить и заниматься прочей утомительной жизнедеятельностью. Небытие куда комфортнее бытия, и любой нормальный — разумный или не очень — организм, едва появившись на свет, проявил бы свою разумность тем, что немедленно как-нибудь самоуничтожился.
Но, следуя неумолимым законам механической логики, все мы — потомки тех видов, которым гены ухитрились привить определенную жажду жизни. Кнутов, вожжей и пряников для нас они заготовили предостаточно.
Вот только основные факторы, которые определяют наше поведение:
страх смерти
страх боли
инстинкт размножения
чувство наслаждения от различных аспектов жизни
инстинкт скаутинга (постребность изучать и исследовать новое)
А чтобы мы подчинялись этим хитрым приспособлениям, каждый из нас еще до рождения начинает получать мощную дозу коктейля жизнелюбия в виде всех этих гормонов и медиаторов, заставляющих нас испытывать возбуждение, чувства и желания.
Но к концу жизни вожжи ослабевают, кнуты мало-помалу начинают приходить в негодность, да и пряники уже не те, что были раньше. Генам ты, многократно спаривавшийся и, стало быть, размноживший их в бесчисленном числе (ну да, гены — существа наивные), уже особо не нужен. Поэтому — вэлкам на помойку жизни. Тебе под тридцать, ты уже дедушка (про вред подросткового секса гены тоже не имеют никакого понятия), так что незачем химически поддерживать в тебе неуемную жажду жизни. Пусть твое тело еще может протянуть при бережном обращении какое-то время (природа, как мы знаем, любит работать с огромным запасом — достаточно вспомнить, сколько миллионов сперматозоидов она отправляет штурмовать одну-единственную яйцеклетку), но дополнительных стимулов к существованию тебе уже не полагается.
Так что не очень правильно говорить о том, что в нас запрограммированы механизмы, вызывающие депрессию. Наоборот, депрессия — наше естественное состояние, а с генами передается лишь срок действия нашей антидепрессивной программы. Кому-то ее хватит на сто лет, кто-то потеряет иммунитет от депрессий в десять, но в среднем вход в зону депрессивного риска происходит от 25 до 45 лет.
* — Примечание Phacochoerus'a Фунтика:
« Вообще-то женщины в два раза чаще страдают от депрессий, чем мужчины, но очень часто их состояния вызваны специфическими особенностями женского организма с его постоянно скачущим гормональным фоном. Депрессии, связанные с родами, с менструальным циклом, с менопаузой, развиваются по своим законам и выделяются специалистами в особые группы»
От чего это бывает?
Нет, совсем беззащитными природа нас не оставила даже в дряхлом тридцатилетнем возрасте. При необходимости гормональное отопление снова могут включить на полную катушку. А могут и понизить до нуля — в зависимости от того, какой образ жизни ты ведешь. Факторы, провоцирующие депрессию
01
Развод
Дело тут не только во внезапно нахлынувшем одиночестве (хотя оно само по себе является опасным фактором депрессивного риска). Проблема в том, что ты можешь ежедневно лицезреть свою пышущую здоровьем экс, которая только расцвела после вашей счастливой разлуки, но твое тупое подсознание все равно продолжает слать в центр радиограммы следующего содержания: «Нет ин-фор-ма-ции о по-сто-ян-ном парт-не-ре… По-сто-ян-ный парт-нер ис-чез… Парт-нер у-мер… у-мер… Нет воз-мож-но-стей раз-мно-же-ни-я… Нет смыс-ла су-щест-во-ва-ни-я… От-бой».
02
Потеря работы, денег, провал крупного проекта — в общем, неудача
Как бы прекрасно ты ни понимал, что все вокруг козлы, а ты ни в чем не виноват, в глубине души ты ощущаешь, что все равно проигрывают только лузеры, карта бита и смысла в жизни нет. С интересом ты обнаруживаешь, что организм полностью согласился с этим приговором и перешел в режим ожидания отключения. Увы, чувствовать себя бесполезным идиотом безнаказанно в зрелом возрасте уже не получается.
03
Ты много путешествуешь, читаешь журналы, смотришь телевизор 24 часа в сутки, оставшееся время тусуешься на интернет-форумах и порносайтах, да еще и постоянно общаешься с огромным количеством самых разных людей
Обилие впечатлений — это прекрасная стимуляция важнейшего для нас инстинкта скаутинга — любопытства к новому, непознанному и необычному. Но все хорошо в меру. Передозировка новой разнообразной информацией способна загубить интерес к происходящему на корню. Так как твой мозг не справляется с ее сортировкой и оценкой, он предпочитает вообще бросить ее идентификацию, и, соответственно, ты перестаешь эмоционально реагировать на поступающие сведения. Отныне для тебя что новый медиаплан, что анал с азиатками, что триллер с расчлененкой — одна и та же зеленая тоска.
Факторы, противостоящие депрессии
01
Голод, опасность, физические и умственные нагрузки
На войне не бывает не только насморка, но и депрессии. Когда мы попадаем в экстремальную ситуацию, организм, презрев свою старческую дряхлость, максимально мобилизуется, выдавливая из желез предельную дозу гормонов — синапсам остается только хрюкать от счастья. И вообще, тяжелые условия жизни — серьезный стимул для поддержания включенными механизмов выживания. Опять-таки, конечно, есть разумные пределы издевательства над собой. Хроническое голодание и маниакальное изнурение себя штангами в спортзалах могут закончиться полной капитуляцией всех систем защиты. Но чтобы довести себя до такого, нужно уж очень постараться.
02
Маленькие дети под боком
Вот что пишет нобелевский лауреат, этолог К. Лоренц в книге «Изучение поведения человека и животного»: «Необходимость заботиться о детеныше не только увеличивает продолжительность жизни взрослой особи, но и поддерживает ее в состоянии активности, свойственном более молодому возрасту. У парных видов, практикующих «усыновление» брошенных или осиротевших детенышей, например волков и кошачьих, зафиксированы случаи появления молока у вышедших из репродуктивного возраста самок, самцы же начинают снова агрессивно защищать логово и делают попытки спаривания с самкой». Но учти, что твое подсознание, в отличие от Семейного кодекса, считает детенышами только граждан до пятилетнего возраста, максимум — семилетнего. Так что cексом со студентками отделаться не получится.
03
Размеренный образ жизни с дозированием событий и удовольствий
Чтобы твой организм не разучался получать удовольствие от жизни, с ним нужно обращаться как с охочим до конфет школьником — выдавать понемногу. Расписанная более-менее детально жизнь с отдельными, но яркими отступлениями от режима — это лучший способ замедлить развитие депрессии.
Свежие комментарии