Бюрократизм и БАДы: есть ли смысл в борьбе?

 

Ситуация с биологически активными добавками в нашей стране — чистый абсурд. БАДы не берутся в расчет при составлении схем лечения в официальной медицине, их как бы не существует. Но в то же время они есть, их много, компании по производству и реализации биологически активных добавок растут, а обороты иных сопоставимы с оборотами отдельных фармацевтических компаний.

 Пример в одном из регионов Сибири: иммуномодулирующий препарат растительного происхождения, который, по отзывам и самих потребителей, и даже людей с медицинским образованием, неплохо «работает», но в существующих реалиях может претендовать только на статус БАДа. Купить его можно только в… ветеринарных аптеках: зарегистрировать иммунокорректор как препарат для людей у производителя пока не получается, вот и пошли по столь хитрому пути.

Так что же у нас с БАДами? Они есть или их нет? Они разрешены к применению или их можно лишь украдкой рекомендовать пациентам?

И, наконец, если эти растительно-минеральные составы обладают доказанными лечебными свойствами, почему они называются всего лишь добавками, а не лекарственными средствами?

Свое мнение по этой теме высказал директор Новосибирского НИИ клинической иммунологии СО РАМН, академик РАМН Владимир Козлов:

— В настоящее время только, по-видимому, новорожденный не знает, что такое БАД. И по телевидению, и по радио, особенно «сарафанному», чрезвычайно много говорится про биологически активные добавки. Рекомендует их использование кто угодно, где угодно и как угодно, и врачи в том числе. Но последним не разрешается назначать БАДы в качестве терапевтических средств на амбулаторном этапе лечения, равно как не разрешается применение биодобавок в стационарах.

Оправданно ли это?

На мой взгляд, происходит путаница понятий, от этого все недоразумения с БАДами. На самом деле биологически активные добавки — не что иное, как фитопрепараты, давным-давно известные и применяемые в традиционной медицине любой страны. Ну а лечебные и оздоравливающие свойства огромного количества трав и минералов, а также их композиций доказаны многовековой практикой. Думаю, с этим спорить никто не будет.

Так, ещё в медицине Древней Греции использовались растительные препараты с аспириноподобным эффектом. Причем назначали их эскулапы, которые занимались врачеванием официально. Тогда аспириноподобные субстанции растительного происхождения считались лекарствами, а не биологически активными добавками. Подмена терминов произошла позже.

 — Когда же и почему, на Ваш взгляд, разошлись пути фитотерапии и официальной фармакологии?

— Когда фармацевтическая промышленность стала одним из столпов мировой экономики, а рынок лекарств вышел в лидеры по обороту средств.

Впрочем, в здравоохранении Соединенных Штатов Америки, насколько мне известно, отказались от идеи безусловного приоритета аллотерапии и включают в схемы лечения фитопрепараты, причем не по одному, а в виде «растительных коктейлей». Склонность к монотерапии иммуноактивными препаратами растительного происхождения так же нецелесообразна ввиду меньшей эффективности, как и монотерапия препаратами «химическими».

Почему бы России не пересмот-реть свое отношение к препаратам нехимического происхождения? Еще в 1980-е годы, когда весь фармрынок был сплошная «химия», в НИИ клинической иммунологии СО РАМН уже говорили о необходимости производства биологически активных лекарственных препаратов. Тогда эта информация не была востребована, а Ваш собеседник попал в «черный список» руководства Миннауки.

Так вот к вопросу о монотерапии: не только аллопатические препараты, но и любое биологически активное вещество, даже приветствуемые всеми нами регуляторные молекулы, долго применять в монорежиме нельзя. Мы убедились в этом на примере антител к TNF (tumor necrosis factor — фактор некроза опухоли. — Ред.). Действительно эффективное средство при ревматоидном артрите, очень хороший эффект, около 40% длительной ремиссии. Но! При длительном применении потенцирует развитие туберкулеза, онкологических заболеваний, потому что TNF — молекула, которая нужна организму. Выход? Сочетать алло- и фитопрепараты, менять схемы лечения через определенные промежутки времени.

 — А с позиций доказательной медицины кто-то когда-то подходил к использованию БАДов?

— Вы имеете в виду примеры, когда клинически подтверждены эффекты биологически активных добавок? Их масса. Например, китайцы активно публикуют результаты своих работ в научной литературе, в весьма уважаемых журналах описывают противоопухолевые и антиатеросклеротические механизмы зеленого чая.

 В клинике нашего института проверяли действие растительных препаратов гериатрической направленности, мы проверяли эффекты применения фитопрепаратов-иммуномодуляторов при лечении хронических бронхитов. Эти исследования проводятся в виде ограниченных клинических испытаний. Мы изучали бы БАДы активнее, но нам запрещают покупать эти препараты для клиники, так как они не являются лекарствами и не входят в официальный лекарственный формуляр.

Кстати, о доказательной медицине: все, кто принимает решения о разрешении или запрете использования фитопрепаратов в современной медицине, сами во время простуды пьют чай с малиной. И ведь помогает!

Есть данные, согласно которым в развитых странах Европы регулярно принимают БАДы около 65% населения. В США — около 80% населения. В России — 7–15 % населения.

 — Чем же отличаются БАДы от лекарственных препаратов, если цель их применения в одном и том же — в лечении больного?

— По моему глубокому убеждению — ничем. Химически различаются, а сущностно и то и другое — лекарства. Поэтому было бы разумно и справедливо приравнять биологически активные добавки к категории лекарственных препаратов, установить для них приемлемые правила регистрации, сертификации, строгие нормы контроля качества, оформления аннотации к препарату. Нынешний стандарт аннотации БАДов как «источника флавоноидов» или «источника калия» — просто попытка не дать выйти на рынок этим мощным лекарственным средствам, поскольку они могут составить реальную конкуренцию аллопатическим препаратам.

Разумеется, никто не говорит о том, что БАДы могут и должны заменить сильные антибиотики и ряд других препаратов, в основе которых химическая субстанция. Но фитопрепараты могут и должны занять свое место в схемах лечения, а главное — реабилитации. Все это — и схемы лечения, и место в них биологически активных добавок — можно при желании разработать и прописать. Сегодня, когда формируются федеральные и региональные стандарты лечения по нозологическим формам, для этого самое удобное время.

Елена Буш,